Сайт Кривандино - Методом исторического сюрреализма

   Не только мы, но и первые шведские историки имели очень слабое представление о своей стране в интересующий нас период. Если точнее – не имели никакого. События середины XVI в. являются тому подтверждением.
   Шведский король Густав Ваза (1521-1560) поручает своему учёному соотечественнику, известному религиозному деятелю Олафу Петри написать историю Швеции с древнейших времён. Он надеялся, что историк опишет славные деяния шведов в прошлом, и отсвет этих великих деяний падёт на него, укрепляя его авторитет и его же не очень-то сильную королевскую власть. Король искал идеологическую опору своему трону; говоря современным языком, ему нужна была объединяющая национальная идея, и он надеялся отыскать её в далёком прошлом. Историк напряжённо работает над королевским заказом на протяжении 1530-1540-х годов. «Шведская хроника» принесёт ему впоследствии славу первого историка Швеции, но во время своего написания вызывает недовольство короля. Ознакомившись с выдержкой из «Шведской хроники», мы поймём причины недовольства Густава Вазы.
   «Следует знать, - пишет Петри, - что в наших шведских хрониках довольно мало достоверных сведений о том, что было в действительности во времена, предшествующие христианству (христианство пришло в Швецию в XIвеке – Н.Ч.), ибо у наших предков либо мало было, о чём писать, либо совсем не о чем было писать, а то, что было, записывалось при помощи того письма, которое только и использовалось в нашей стране в прежние времена и которое сейчас называется руническими буквами. Если какие записи и были, то они могли вестись только руническим письмом, ибо латинское письмо, которым мы пользуемся сейчас, пришло к нам вместе с распространением христианства. И когда был принят латинский шрифт, то прежнее письмо оказалось утерянным, а вместе с ним утерянным оказалось всё, что было на нём написано. …Но у нас нет сведений о том, писали ли наши предки что-либо руническим письмом или нет, поскольку до нас дошло очень мало достоверного от дохристианского периода. Датская хроника много рассказывает о том, что было в прежние времена в трёх наших королевствах, заходя в глубь времён. Но вряд ли у неё есть для этого основания, ибо и в Дании совершают ту же ошибку, что и у нас, стремясь отыскать в древней истории великую почесть и награду. Поэтому ужасает мысль, что истина иногда не доходит до нас, а этого писатели хроник должны опасаться пуще всего. …Понятно, что как в этих трёх королевствах, так и во многих других странах были люди когда-то грубыми и неотёсанными, без понятия о добрых нравах и уменьях. Всему этому мы начали учиться, только став христианами.
   Поэтому весьма сомнительно, чтобы прежде у нас было что-либо в письменном виде. Однако хорошо известно, что у наших предков, как у греков и латинов, в обычае были поэтические вирши и сказки, которые слагались о выдающихся мужах, отличившихся подвигами и великими деяниями… (которые) расцвечивались фантазиями и словесами, (которым) приписывались почести и регалии…   Те, кто первыми стали составлять датские и шведские хроники, положили в их начало многое из старых россказней, песен и других вымышленных сочинений, оставшихся от прежних времён, и передали всё это письменно, хотя было всё это на самом деле или нет, неизвестно… И поскольку у нас, шведов, нет ни одного старинного исторического сочинения, как у некоторых других народов, то нет у нас достоверного известия как о происхождении нашего шведского народа, так и о том, какой Швеция была вначале (выделено мной – Н.Ч.). В общеизвестных исторических трудах говорится о готском королевстве и о том, когда оно было. Но нельзя хоть сколько-нибудь серьёзно думать, что эти рассказы касаются гётов, которые сейчас живут в Швеции. Те старинные готы (хотя такие ли уж и они старинные, как некоторые полагают) или тот народ, который первым стал называться готами, проживали на месте нынешней Венгрии или несколько южнее, и не мог быть тем самым народом, который жил у нас в Швеции, ибо там их страна была ещё в древности, со времени вскоре после Потопа, и об этом есть много письменных свидетельств. И вряд ли они переселились туда из нашей страны, более правдоподобно, если часть их некогда переселилась оттуда к нам с какого-то времени и осталась здесь. Но всё это точно неизвестно, гадательно, нам не определить, что было достоверным в те далёкие времена, поэтому лучше этим не заниматься совсем, чем брести наугад…» (1).
   Олаф Петри, использовав все имеющиеся в ту пору источники по древней истории Швеции (точнее, их полное отсутствие), правдиво рассказал в своём труде, что никакого великого прошлого у Швеции не было, мало этого – он заявил, что нет документов, подтверждающих существование вообще какого-либо государства в начальный период шведской истории. Такая констатация фактов входила в явное противоречие с ожиданиями короля. Искусство «лукавого царедворца», как видим, было чуждо О.Петри, за что он и поплатился сразу же после написания своей хроники. Король обвинил его в том, что будто бы его труд вносит в шведское общество «яд измены»: историк был приговорён к смертной казни. Приговор не был приведён в исполнение, Петри вновь продолжает трудиться на религиозном поприще, но его «Шведские хроники» не дошли до современного ему шведского читателя: Густав Ваза наложил запрет на их печатание.
   Честность, прямота и мужество (пойти против мнения короля сможет далеко не каждый) историка восхищают, но всё же не будем забывать, что его «Шведские хроники» - это вчерашний, точнее – позавчерашний день исторической науки.
   Современная шведская историческая наука может почти дословно повторить утверждение Петри о полном отсутствии источников по истории Швеции раннесредневекового периода. Изучая историю средневековой Европы IX-X вв., учёные в основном пользуются следующими источниками: 1) труды византийских историков, 2) свидетельства арабских путешественников, 3) западноевропейские хроники и жития святых. В первых двух группах источников Швеция практически не упоминается, если не считать упоминания народа свеев, живущих на побережье Балтийского моря. Следовало ожидать, что необходимые сведения обнаружатся в третьей группе источников. Увы! – западноевропейские хронисты практически не обладали никакой информацией о современной им Швеции. Объясняется такое положение дел двумя основными причинами: во-первых, Швеция находилась на северной окраине тогдашнего европейского мира; во-вторых, - и это главное! – по сравнению с другими современными ей европейскими странами она находилась на более низком уровне развития, не прославилась никакими свершениями и поэтому, соответственно, об этой стране хронистам просто нечего было писать
   Восполняя отсутствие письменных источников, шведские археологи провели огромную работу для выявления подлинной картины состояния Швеции в период IX-XI вв. Археологические исследования начались в XVII в. и продолжаются в настоящее время. В области Мэрален (Средняя Швеция) было зарегистрировано и исследовано 240000 захоронений. Используя специальную научную методику, шведский демограф Хиестранд установил, что количество поселений в области Мэрален к сер. XI в. составляло 4000. Если принять число членов семьи за 10, то количество населения, проживавшего в этой области к сер. XI в., будет равняться 40-45 тыс. человек, а в сер. IX в. – примерно 30 тыс. человек (2), для сравнения: по подсчётам учёных, население Руси в 1000г. составляло 4,5 млн. человек). В результате этих археологических исследований выявилась особенность распределения населения по территории данной области: практически все поселения состояли из одного двора, в котором проживала одна семья. Деревень в ту пору ещё не существовало: перед нами типичные хутора. Первые очень малые деревни появляются лишь в конце XI в.
   Такой была Швеция в середине IX-го и на протяжении X-го века, почти ничего не изменилось и в XI-м веке. Время словно остановилось в этой стране.
   Чтобы нагляднее представить уровень социально-экономического развития Швеции в рассматриваемый период, ознакомимся с процессом образования государственности у её ближайших соседей. Государство Северная Русь со столицей в Ладоге образовалось в сер. VIII в., Южная Русь – в 860 г., южнобалтийские славяне (вагры, ободриты, лютичи, поморяне, руяне и др.), входившие в состав Варяжской Руси, хотя и не создали единого государства, с VII-го и по XI в. находились на небывалом экономическом подъёме; на рубеже IX-X вв. началось политическое объединение Норвегии (завершилось в XIII в.), Датское королевство – в X в.; Польское государство – в конце X в., с 1025 г. – Польское королевство. На этом фоне политическая отсталость Швеции особенно впечатляет. Напомним: в IX в., когда у перечисленных выше народов возникают раннефеодальные государства, Швеция представляет собой бедную страну с малочисленным населением, живущим в хуторах, не имеющую даже деревень, не говоря уж о городах. Города шведы впервые увидят в конце X в., когда в составе наёмных отрядов прибудут на Русь. Увиденное так потрясёт их, что они назовут Россию «Гардарик», т. е. Страной городов. У самих шведов города появятся лишь в конце XIII в.
       Подавляющее большинство соотечественников, как мы уже отметили выше,   не имеет никакого представления о Швеции в период IX-XI вв., но то же подавляющее большинство слышало слово «конунг». Но слово «слышать» отнюдь не тождественно слову «понимать». Ясность в этот вопрос вносят современные историки: «…владения множества их конунгов «нередко состояли из одного поля, лесу или вод и морей с плававшими на них лодками» (3). Полагаю, что насчёт морей историк преувеличил: чтобы владеть морями, нужен флот. Откуда взяться флоту у владельца одного поля?
   (Мифический образ могучего конунга со своей боевой дружиной, буквально вбитый в наше сознание поколениями историков-мифотворцев, всё-таки, в соответствии с историческими фактами, придётся поменять на разительно от него отличающийся реальный. Шведский конунг IX-X вв. – это беднейший помещик, не способный снарядить не только отряд воинов, но и самого себя: с единственного принадлежащего ему поля деньги не соберёшь (они там попросту не растут), а без денег не приобретёшь ни коня, ни доспехов, ни оружия.
   Государства, возникшие по сравнению с соседями в более позднее время, в науке принято называть вторичными. Шведский историк Т.Линдквист признаёт вторичный характер образования шведского государства: «…вторичные государства возникали под влиянием или под воздействием более древних государственных образований… Шведское государство, возникшее в позднем средневековье, было, конечно, вторичным. Оно возникло позднее многих государств в Европе и даже в Скандинавии, целый ряд явлений и представлений носили экзогенный характер: они «вводились» со стороны. Представления о значении и функциях королевской власти, установления и ритуалы для носителей новой государственной власти были привнесены со стороны» (4).
   Одним из важнейших внешних факторов, повлиявших на зарождение государственности в XI в., явилось принятие и распространение христианства (оно же принесло в Швецию и письменность). Но географический фактор (гористая местность, препятствующая общению друг с другом жителей различных областей) и малочисленность населениия, разбросанного по сравнительно большой территории, по-прежнему тормозили процесс организации государственности.
   С уровнем политического развития Швеции в сер. XI в. нас знакомит шведский историк Лагерквист: «Анунд-Якоб (1022-1050) стал королём. Многое говорит за то, что власть носила наследный характер, но каких-то органов власти/управления не было – это надо искать в XIII в., а власть короля была ограничена. Он был командующим флота/ледунга во время войны и мог требовать поддержку от свободных крестьян, в случае нападения врагов. Король возглавлял ритуалы жертвоприношения в Упсале до тех пор, пока короли не стали принимать христианство. Дани (skatt) не существовало. Доходы королю и его войску шли из Упсальского угодья (Uppsalaod), т. е. с так называемых хюсабюар/королевских усадеб, которые управлялись королевскими прислужниками, получавшими часть доходов за службу» (5). Учёный считает (это точка зрения всех шведских историков), что данный уровень организации общества: отсутствие сильной королевской власти и органов управления - не может быть назван государственным.
   Т.Линдквист утверждает, что только к концу XIII в. завершился длительный процесс формирования государства. Именно с этого времени королевская власть в Швеции стала выступать «как форма относительно тонкой политической организации, как государственная власть. Именно в этот период выросли привилегированные благородные сословия с точно определёнными правами и обязанностями нести службу в пользу короля и общества. Кодификация и запись законов, а также оформление политических институтов – вот что характерно для данного периода. На рубеже XIII- XIV вв. государственная власть была представлена королевской властью и молодыми сословиями духовной и светской знати. Конец XIII в. был завершением того специфического и длительного исторического процесса социальных преобразований, характерных для Швеции в период, который, в соответствии с традиционной терминологией, может быть назван как переходный от викингского периода к раннесредневековому» (6).
   Как видим, лишь к концу XIII в. в Швеции появляется государство в общепринятом понимании. До XIII в. нет ни государства, ни городов, ни военных походов и завоеваний. Документами, подтверждающими наличие таких походов и завоеваний, историческая наука не располагает. Такова научная история Швеции до конца XIII в., написанная – хочу это особо подчеркнуть - современными шведскими историками.
   Именно такой её видели и наши историки: в XVIII в. - М.В.Ломоносов, в XIX в. – С.А.Гедеонов, Д.И.Иловайский, И.Е.Забелин, А.Ф.Гильфердинг, в XX в. – А.Г.Кузьмин, Сергей Лесной, В.Б.Вилинбахов, А.Н.Сахаров, В.В.Фомин, Л.П.Грот, Ю.Д.Акашев.

   А есть другая, мифическая, история Швеции. Вкратце напомню о времени её появления и её сущности.
   В начале XVII века Россия, ослабленная Смутой, подверглась агрессии со стороны Польши и Швеции. О зверствах польских интервентов у нас написано достаточно, а вот деяния Швеции того времени находятся где-то на периферии нашего сознания и исторической памяти. Между тем военные планы Швеции были грандиозны: она не только хотела захватить побережье Балтийского моря, но и завоевать всю Россию, а своего короля провозгласить и русским царём. Под эти захватнические планы требовалось подвести идеологическую подоплёку. И вот Швеция начинает, говоря современным языком, информационную войну.
   В 1613 году Пётр Петрей, дипломат и историограф короля Швеции Карла IX, заявил о том, что будто бы новгородцы на переговорах со шведами сказали: «…Новгородская область, до покорения её московским государем, имела своих особенных великих князей, которые и правили ею; между ними был один тоже шведского происхождения, по имени Рюрик, и новгородцы благоденствовали под его правлением» (7). Это был типично геббельсовский приём: чем чудовищнее ложь, тем больше шансов, что в неё поверят.
   К счастью, в недрах Государственного архива Швеции сохранилась неофициальная запись переговоров, в которой приводятся подлинные слова руководителя новгородского посольства архимандрита Киприана: «…что, как то явствует из старинных летописей, имели   новгородские господа испокон у себя своего великого князя. И ещё оповестил о том, что последний (так в тексте – В.Ф.) из их великих князей был из Римской империи по имени Родорикус (Рюрик – Н.Ч.)» (8). Указание на римское происхождение Рюрика не должно нас смущать: это был обычный для того времени приём доказательства знатности правящей династии.
   Нелепый вымысел Петрея (немецкий учёный Г.Эверс назвал его «пустомеля Петрей») был подхвачен и растиражирован в России известной «дойче-троицей»: Бауэром, Миллером и Шлёцером, - приглашёнными во 2-ой пол. XVIII в. в нашу страну для написания российской истории. Эстафету лжи подхватили в XIX в. историки Н.М.Карамзин, С.М.Соловьёв, В.О.Ключевский. Некритично подойдя к трудам вышеупомянутых немецких учёных, приняв их на веру, без устали повторяли они шлёцеровскую интерпретацию петреевского вымысла, не утруждая себя поиском доказательств. В XX в. число историков, наследующих ложь Петрея и Шлёцера, к сожалению, только увеличилось. Для краткости назовём сторонников вымышленной истории Швеции шведофилами. Не имея возможности подробно рассматривать взгляды всех шведофилов (они всесторонне проанализированы в работах выдающегося историка В.В.Фомина), мы вкратце ознакомимся с творчеством двух самых известных представителей этого направления в исторической науке, а именно: академиков А.А.Шахматова и Д.С.Лихачёва.
   Наш выдающийся мыслитель И.Солоневич дал такую характеристику профессорам русской истории: «Фактическую сторону русской истории мы знаем очень плохо – в особенности плохо знают её профессора русской истории. Это происходит по той довольно ясной причине, что именно профессора русской истории рассматривали эту историю с точки зрения западно-европейских шаблонов. Оценка же русской истории с точки зрения этих шаблонов правильна в такой же степени, как если бы мы стали оценивать деятельность Менделеева с точки зрения его голосовых связок». (9). Он же: «Ключевский – историк России. То есть специалист по искажению русской истории» (10). Эти, на первый взгляд, слишком суровые и парадоксальные оценки, данные Солоневичем русским историкам, полностью подтверждаются трудами этих историков, которых в настоящее время, к сожалению, в нашей исторической науке большинство.
   В 1919 г. академик А.А.Шахматов в монографии «Древнейшие судьбы русского племени» поведал о том, что уже в 830-е годы шведы образуют в Старой Руссе «организованную по военному, занимающуюся грабежом и торговлею, разбойничью колонию в числе 100000 в северно-славянской земле». Знаменитый учёный-летописевед, он знал, что утверждение о «несметных полчищах скандинавов (=шведов – Н.Ч.)» (выражение Шахматова), необходимо подкрепить ссылками на соответствующее место российских летописей или других источников, упомянутых выше. Но в них таких сведений нет. Из каких же источников почерпнул Шахматов эти поистине фантастические сведения? (Фантастические потому, что, имея в ту пору население около 30 тыс. человек, не имея ни государства, ни армии, Швеция никак не могла направить на Русь 100000 армию). Таких источников в природе (в науке тоже) не существует. Зато такие вымыслы присутствуют в книге шведского археолога Т.Ю.Арне «La Suede et l’Orient” («Швеция и Восток»), вышедшей в свет в 1914 г. Книга Арне стала для Шахматова вторым Священным писанием: он принял на веру все вымыслы её автора. Такой ненаучный подход к «мнениям чужим» (ни анализа, ни критики) не делает чести научному и моральному облику нашего академика. Почему он так поступил? На этот вопрос давно ответил наш классик: «… если Бог хочет наказать, то отнимет прежде разум» (Н.В.Гоголь. «Ревизор»).
   Второй академик - Д.С.Лихачёв… Но прежде несколько слов о научном и моральном облике академика. В своей шведофильской оголтелости он даже летописца Нестора записал в шведофилы. «В послевоенные годы в литературе тему о «норманизме» Нестора подхватил и довёл до абсолюта (до абсурда? – Н.Ч.) Д.С.Лихачёв, окончательно придав ей значимость непререкаемой научной истины» (11). Необходимое уточнение: непререкаемой она стала лишь для его единомышленников, настоящие учёные её не приняли.
Эту же линию он продолжил и в 90-е годы минувшего столетия. Пользуясь свободой слова, предоставленной всем шведофилам, он дофантазировался до того, что предложил Киевскую Русь называть «Скандославией», ибо, по его словам, «…для Русской земли (особенно в первые века её исторического бытия) гораздо больше подходит определение Скандославия, чем Евразия…» (12). Первые века её (Руси) исторического бытия – это IX-X вв. (Что из себя представляла Швеция в эти века, см. выше). Скандинавами, чтобы запутать читателя, Лихачёв называет шведов. Идея академика не нова и не оригинальна: ещё в 1834г. О.И.Сенковский утверждал, что «эпоха варягов есть настоящий период Славянской Скандинавии». Повторяя Сенковского, Лихачёв показал себя: во-первых, чужеумом, во-вторых, опустившимся на уровень первой трети XIXв., т. е. во вчерашний день исторической науки; в-третьих, единомышленником Сенковского, тем самым поставив себя рядом с Сенковским. Незавидное соседство!
Если заявить, что для академика гораздо больше подходит фамилия Скандинавский, чем Лихачёв, очень многие возмутятся: это нелепо, это оскорбительно, это недопустимо. Правильно возмутятся – так поступать нельзя. Называя Киевскую Русь Скандославией, Лихачёв поступает нелепо, оскорбительно, недопустимо. Почему он считает, что ему это можно? Ответ чрезвычайно прост: потому что он шведофил. На этом примере мы видим, что такие понятия, как научный подход и научная этика, для шведофилов вообще не существуют.
   «Призванные из Швеции, - пишет академик, - конунги Рюрик, Синеус и Трувор (если таковые действительно существовали) могли научить русских…» (13). Этот отрывок настолько диковен, что требует обязательных комментариев. В летописном сообщении о призвании братьев они не называются конунгами – это вымысел Лихачёва. (Ну почему шведофилы без конца что-либо выдумывают, приписывают, попросту говоря, лгут? Ответ чрезвычайно прост: именно на лжи и построена вся мифическая история Швеции). Лихачёв пишет, что братья приехали из Швеции (опять вымысел: в летописи такого указания нет). Что послужило основой для такого утверждения академика?   Государства Швеция в ту пору на политической карте Европы не было: оно сложится четыре века спустя. Нет ни одного факта, документа ни в русских, ни в зарубежных источниках, подтверждающих шведское происхождение братьев. То, что их родиной была Варяжская Русь (расположена на южном побережье Балтийского моря), отмечают не только русские летописи. Упоминания о ней мы встречаем в многочисленных западноевропейских средневековых источниках. Средневековые арабские авторы также называют варягов славянами. «Они суть славяне славян…» (14), - пишет Ад-Димашки (1256-1327).
   И ещё один «шедевр» Лихачёва: «…(если таковые действительно существовали)…». То есть, академик допускает два варианта: а) Рюрик и его братья – реальные исторические личности; б) этих братьев в действительности не было. Получается (по Лихачёву), что даже если этих братьев не было, всё равно они приехали из Швеции (!?). Да, это по-академически! Сведения о якобы шведском происхождении братьев, как и положено чужеуму, Лихачёв взял у Шлёцера, науке такой факт неизвестен.    Поразительна и необъяснима с точки зрения элементарного здравого смысла тяга упомянутых академиков мыслить чужой головой. Повторять чужие нелепости – это такое интеллектуальное и нравственное падение, какого в учёных и объяснить невозможно. Впрочем, А.П.Чехов поставил точный диагноз: «Университет развивает все способности, в том числе и глупость».
   Мы специально подробно осветили позицию только двух известных академиков, остальные их единомышленники точно так же повторяют нелепую выдумку Петрея, облачив её в наукообразную форму. Если отбросить все их фантазии и словесную эквилибристику, то суть всех работ шведофилов укладывается всего в одну фразу: В 862 году сюрреальное (несуществующее) государство Швеция посадило сюрреальное (несуществующее) войско на сюрреальный (несуществующий) флот и… завоевало реально существующее государство Северная Русь (Словения). (Согласитесь, такое может быть только в Зазеркалье!). Эту мысль проводят в своих «научных трудах» сюрреалисты в исторической науке:   Д.А.Мочинский, Г.С.Лебедев, В.Я.Петрухин, А.Н.Кирпичников, Е.А.Мельникова, Е.В.Пчёлов, и др. (имя им – легион!). Их труды могли бы лечь в основу сценария голливудского фильма, но к науке История они не имеют никакого отношения.

1. Грот Л.П. Путь норманизма: от фантазии к утопии // ВАРЯГО-РУССКИЙ ВОПРОС В ИСТОИОГРАФИИ. Сб. статей и монографий / Составл. и ред. В.В.Фомина. – М.: НП ИД «Русская панорама», 2010, С.124-126 .
2. Грот Л.П. Рослаген на дне морском и о варягах не из Скандинавии // СЛОВО О ЛОМОНОСОВЕ. Сб. статей и монографий / Составитель и ред. В.В.Фомин. – М.: НП ИД «Русская панорама», 2010, С.378-379.
3. Фомин В.В. Ломонософобия российских норманистов // ВАРЯГО-РУССКИЙ ВОПРОС В ИСТОИОГРАФИИ. Сб. статей и монографий / Составл. и ред. В.В.Фомина. – М.: НП ИД «Русская панорама», 2010, С.483.
4. Грот Л.П. Рослаген на дне морском и о варягах не из Скандинавии // СЛОВО О ЛОМОНОСОВЕ. Сб. статей и монографий / Составитель и ред. В.В.Фомин. – М.: НП ИД «Русская панорама», 2012, С.370.
5. Там же, С.367.
6. Там же, С.367-368.
7. Фомин В.В. ВАРЯГИ И ВАРЯЖСКАЯ РУСЬ: К итогам дискуссии по варяжском вопросу. – М.: «Русская панорама2, 2005, С.19.
8. Там же, с.24.
9. Солоневич И.Л. Народная монархия. – Мн.: Лучи Софии, 1998, с.21-22.
10. Там же, с.355.
11. Фомин В.В. ВАРЯГИ И ВАРЯЖСКАЯ РУСЬ: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. – М.: «Русская панорама», 2005, стр. 205.
12. Лихачёв Д.С. Нельзя уйти от самих себя… История самосознания и культура России // «Новый мир», 1994, №6, стр. 113.
13. Там же, стр. 114.
14. Венелин Ю.И. Известия о варягах арабских писателей и злоупотребление в истолковании оных // ЧОИДР. Кн.4. М., 1871, стр.10.

3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."